Аркадий Петрович Коровин

Писанная история земли русской создавалась в монастырях. Здесь рождались летописи о Руси. Летописями называли исторические произведения, в которых повествование велось по годам, с указанием конкретных дат, и рассказы начинались, обычно, со слов: «В лето … (такое-то)» — отсюда и родилось название. Старейшей дошедшей до нас летописью является «Повесть временных лет», созданная монахом Киево-Печерского монастыря Нестором в начале XII в. Краеведение, родиноведение стало, хотя и неофициально, обязательной традицией храмов каждого российского села.

Наш Урал освоен русскими в XV — XVII вв. Еще до похода Ермака многие региональные участки Урала успешно заселялись и осваивались. Аборигены края видели в русских своих защитников и учителей, как людей более высокой культуры и религии. Русские священники Великопермской епархии внесли достойный вклад в науку о языках малых народностей Урала. Одним из первых краеведов-этнографов из Пермской епархии был Семен Черкасов, протоиерей Свято-Троицкого собора Соликамска. Он стал автором книги «Краткий вогульский словарь, по разным материалам собранный и расположенный…», изданный в 1785 г. В том же году вышла книга священника, известного сатирика, уроженца Кунгура Антония Попова «Краткий пермский словарь с русским переводом, собранный и по алфавиту расположенный Антонием Поповым». В словарь включено 2529 слов припермского диалекта. В 1828 г. священник села Кудымкар Георгий Чечулин создал книгу «Лексикон Пермского языка, кратко собранный и по алфавиту расположенный». В нем уже 4019 слов обвинского диалекта. Сама рукопись 18 ноября 1828 г. управителем имений Строгановых Львом Ослоповским подарена доктору философии Андрею Михайловичу Шегрену (*1794 +1855).

Такого рода словари в науку вносили ценные данные о языках малых народов и позволяли ученым заглянуть в родословные языков финно-угорского и тюркского направлений и ветвей. Авторами таких словарей, как правило, были более авторитетные среди населения священники, сумевшие найти пути к сердцам и уму аборигенов, чтобы извлечь тайну языка.

Семен Черкасов, Антоний Попов, Георгий Чечулин — пионеры создания прочного фундамента дружбы народностей Урала, благодаря которым появилась наука об языках уральской группы. Ученые Урала дореволюционную периодизацию ураловедения поделили на пять этапов. К пятому отнесли краеведов-земцев, подчеркнув, что зародилось демократическое земское краеведение. Это, прежде всего, статистики, агрономы, врачи, учителя сельских школ. Среди этой либеральной массы выделились В. О. Португалов, Р. С. Попов, П. А. Голубев, П. И. Лохтин, И. С. Сигов, Д. П. Никольский, Л. Е. Воеводкин, священник Я. В. Шестаков (Камасинский). Эсеровский отряд выражал П. С. Степанов, особенно своим трудом «Наделение землей горнозаводского населения на Урале» (СПб, 1914). Популяризатором Урала был журналист-краевед В. А. Весновский (*1879 +1933), автор 14 путеводителей по Уралу, доброго десятка других книг. В этом строю стоял О. П. Доброхотов, горный инженер П. И. Преображенский, лесоводы Теплоуховы, «уральский Айболит» Н. С. Смородинцев.

Славу уральскому краеведению той поры принесли Н. К. Чупин, Д. Д. Смышляев, А. А. Дмитриев, В. Н. Шишонко, Д. Н. Мамин-Сибиряк, Д. М. Бобылев, Я. В. Шестаков и В. А. Весновский. Эти классики ураловедения жили и творили в добротном окружении творчески сильных краеведов с мест, таких как Н. П. Булычев, Н. Ребрин (Ирбит), А. Н. Зырянов, В. Г. Олесов (Каменский з-д), сельские и заводские учителя, врачи, священники.

На фоне этого светского краеведения, плотно смыкавшегося с наукой, шел процесс развития церковного краеведения, выросшего из пеленок церковных летописей до публикации своих изысканий в прессе. На Урале церковное краеведение возникло с момента заселения русскими этой территории, с момента открытия церквей в селах. И пока не было газет и книг, церковное краеведение и создало церковные летописи, то есть историю сел и деревень прихода каждой церкви, каждого сельского храма.

Со времени миссионерства Стефана Пермского русские священники сначала выступали ярыми врагами всей языческой культуры, памятников и обрядов сказочно-легендарной чуди. Но уже в конце XVIII в., в XIX в. они стали беречь старину. Об этом много было сказано на Первом съезде русских археологов в конце 60-х гг. XIX в.

Внимательное и тщательное знакомство с некоторыми сохранившимися рукописными книгами летописей церквей Истокской (ныне село Троицкое Каменского р-на), Костоусовской, Бруснятской и прочими, с публикациями священников в светской печати XIX в., а затем в епархиальных ведомостях позволяет сделать вывод, что внутри церковного ураловедения существовало два направления деятельности церковных краеведов. Одно направление можно назвать церковно-официальным: с пропагандой богословия, показом распространения православия на Урале, историей церквей и приходов — это историки самой церкви и религии.

Второе направление, близкое к народу, его жизни, истории сел и деревень, отличается от светского краеведения только тем, что авторы этой группы — священники. Примером этого может служить краеведческая деятельность священника А. А. Топоркова, автора брошюры «О Васильево-Шайтанском заводе » (Пермь, 1892). Автор сначала показал как Демидов купил у башкир эту территорию и получил право на постройку завода в 1731 г. Затем от технического описания завода перешел к рассказу о зверствах заводовладельца Ширяева, купившего у Демидовых это хозяйство, попутно подробно донес до читателя о судьбе «заводского разбойника» атамана Рыжанко, убившего Сергея Ширяева. В 1810 г. завод купил купец М. Ф. Ярцев. Точны даты и прочие цифры о событиях на заводе, о выпуске продукции за многие годы, затем дано подробное описание кричных новой и старой фабрик, доменной печи, пудлингово-сварочного цеха и прочих цехов с полной технической характеристикой каждого.

Затем пошли рассуждения о посессионном праве, так прочно господствовавшем на Урале. Хорошо дано географическое описание всей местности, где и что добывается из сырья для завода. Автор дал богатое демографическое описание населения, показывая его всесторонне и по всем селениям в отдельности. Так как в это же время известный врач и краевед Д. П. Никольский опубликовал в трех номерах «Екатеринбургской недели» очерк «Село Белоярское», то А. А. Топорков сравнивает все данные в трехмерном исчислении: как в Белоярке, как у них на заводе и его деревнях и как по Пермской губернии, а кое-что и по России.

В очерке автор широким планом развернул показ классовой борьбы на заводе, завершившейся убийством самого хозяина завода Сергея Ширяева. Автор смело выражает свои симпатии народу и их атаману Рыжанко (рабочему Плотникову), жизнь которого расписана хронологически. Автор это явление связал с показом участия шайтанцев в пугачевщине. Этим очерк резко отличается от подобного краеведческого материала.
Прочитав брошюру А. А. Топоркова, невольно задаешь себе вопрос: кто он, автор? Указано, что священник, а по содержанию книги — это истинный инженер, знаток заводских дел и жизни рабочих. Разве мог так знать заводскую жизнь священник? Оказывается мог и знал.

В 1785 г. в гор. Очер приехали два священника — Петр Мухин и Стефан Калашников, положившие начало летописи Очерского з-да. Священник П. П. Серебренников продолжил эту летопись, а после него в 1906-1907 гг. летопись опубликовали в «Пермских епархиальных ведомостях». П. П. Серебренников свою летопись поделил на три части: исторический взгляд на местность Очерского з-да и прихода, когда в Очерский з-д внедрена православная вера, и когда появился раскол. Так эти лица и породили краеведческое движение в Очере.

В Пермском архиве хранится неизданная, к сожалению, в свое время основательная монография священника П. Пономарева «Описание церквей и приходов Кунгурского уезда» (ГАПО. Ф.297. Оп. 1. Д.45). Ее вполне можно издать и сегодня.

В 1900 г. Пермская ученая архивная комиссия приступила к описанию церквей как памятников старины, для чего разработала программу (ГАПО. Ф.297. Оп.3. Д.264), что натолкнуло такого краеведа, как ветврач Екатеринбургского уездного земства Н. С. Смородинцев, с помощью юного П. П. Бажова создать ценный труд «Приходы и церкви Екатеринбургской епархии», а все местные священники снабдили их выписками и копиями церковных летописей.

Священники-краеведы в ту пору немало сведений посылали в Московское археологическое общество и археологический институт.

Почетными членами Уральского общества любителей естествознания (УОЛЕ) были екатеринбургские епископы Вениамин, Вассиян, Нафаньил, Поликарп (умершие до 1890 г.). Конечно, это званиеим дано для почести их и самого УОЛЕ. Они не могли внести в ураловедение веского вклада, поскольку их печатные труды касались только богословия и практики церковной службы. Но утверждение их, как почетных членов, говорит об уважении к церковному краеведению со стороны УОЛЕ.

Из 350 статей краеведческого характера, опубликованных в «Пермских губернских ведомостях» в 70-е — 80-е гг. XIX в., почти половина написаны сельскими священниками. Тематика их разнообразна: история сел и деревень, о народностях Урала, их обычаях и обрядах, исторических традициях, фольклоре, о жизни школ. Известный врач Д. П. Никольский в этой газете в четырех номерах описал школы Башкирии, где упомянул, что «в каждой башкирской деревне есть школа, преподаванием в которой занимается мулла» («Екатеринбургская неделя». 1884. № 58). Как видите, и в Башкирии священники стремились принести народу кое-что полезное.

Итак, вторая группа священников-краеведов писала об истории сел и деревень, описывала текущие события, не скрывая частые голодовки крестьян и заводских рабочих, поднимала общие ураловедческие проблемы, как, например, охрана лесов и вод, колодцев, вела наблюдения за погодой, собирала фольклор. Словом, главнейшей темой этой группы, как и в целом по ураловедению, была тема истории заселения и освоения Урала и превращения его в «опорный край державы».

Базой для первой группы священников, в какой-то мере касающихся краеведения, являлись епархиальные ведомости. К этому официальному церковному направлению можно отнести и запись актов гражданского состояния, настойчиво внедренную в жизнь Петром Первым. По этим записям сегодня можно изучать жизнь населения конкретного села: рождения, бракосочетания, даже занятия, долгожительство людей, их родословие и т. д. Но богословские проповеди-статьи авторов первой группы к краеведениюне имели ни какого отношения.

Сегодня нам пора узаконить церковное краеведение, сущность и ценность которого не менее важна, чем у светского краеведения. Суть одна: краезнатство, патриотизм, точность и правдивость описываемого.

Не менее интересна и такая сторона жизни церквей Урала, как кадровые перемещения. Близость сельских церковнослужителей к населению при наличии кастовости кадров церкви служила появлению целых кланов, которые приобрели в крае известность не только как люди, стремящиеся к исполнению религиозных обязанностей, но и как деятели просвещения народа, учителя, организаторы медицины. Именно из этих семей появились краеведы. Это кланы Словцовых, Маминых, Луканиных, Смородинцевых, Удинцевых, Славниных, Хлопиных, Ляпустиных, Иконниковых, Никольских, Первушиных, Ребриных. Очень обширен далеко не родственный клан Поповых, из числа которых вышли десятки крупных деятелей культуры Урала, начиная с сатирика в рясе Антония Попова и кончая братьями Александром и Рафаилом Степановичами Поповыми, порвавшими с традициями предков.

Естественно, что церковь стремилась иметь в большом числе такие коренные кланы, которые всегда верны только церкви и царю. Конечно, и такие были на Урале. Так, к числу начинателей церковного краеведения относится епископ Палладий (+1882), духовный писатель. Это он первым стал разрабатывать историю раскола на Урале, призывая староверов к единоверию. В миру Палладий — Павел Егорович Пьянков. Клан Пьянковых на Урале известен с середины XVII в. Но прославился лишь Палладий.

Знакомство с историей уральского краеведения открывает перед нами очень интересную страницу, которую вычеркнуть из культуры Урала никак нельзя. Так, недавно опубликованный И. Л. Маньковой сборник «Вкладные книги Далматовского Успенского монастыря (последняя четверть XVII — нач. XVIII вв.)». Свердловск, 1992, — свидетельствует о связях монахов с населением. Это тоже одна из тропинок краеведения. Историки Далматова монастыря Григорий Плотников, Тихон Успенский и другие были священниками. Они первые описали, как обосновался монастырь и распростер свои владения на очень огромной территории, которую потом столетиями пришлось усекать. По следам этих священников-краеведов пошел такой замечательный краезнатец, как А. Н. Зырянов, историк столицы И. Д. Самойлов, брошюра которого о Далматовском монастыре вышла в Москве в 1830 г., Д. Д. Смышляев. И мы, краеведы XX века, благодарны им за сведения по заселению берегов Исети.

Вот так возникло и развивалось церковное краеведение, которое не вмещается в схему историографии советского ураловедения.

Та же благодатная черноземная шадринская пашня воспитала династию церковнослужителей Капустиных. Несколько поколений их священствовали в селе Батуринском и из рода в род вели церковную летопись села. Двое из Капустиных стали крупными пастырями православия. Это архимандрит Антоний Капустин и архимандрит Иона, викарий Пермский, епископ Екатеринбурга. Многие из Капустиных получили высшее образование и на богословском поприще немало сделали для культуры Урала.

А вот Михаил Иванович Капустин (*10.09.1837, село Батурино +17.09.1904, Пермь) всю жизнь занимался литературным трудом, писал стихи, краеведческие исследования. Создал словарь-справочник пермского прошлого. С 28 апреля 1894 г. стал членом Пермской губернской ученой архивной комиссии, сделавшей очень много полезного по спасению документов прошлого и их публикации. М. И. Капустин 30 марта 1870 г. назначен членом комиссии по разбору дел Пермской семинарии, где ранее учился, а потом преподавал годами. Он вырос в крупного уральского ученого и краеведа, причем, не только по истории православия на Урале, но и вообще по истории этого обширного, очень важного для Отчизны края.

Крупной фигурой и пионером ураловедения был один из радищевцев Петр Андреевич Словцов (*1767 +1843), известный историк Урала и Сибири. После окончания Тобольской семинарии он окончил Петербургскую Александро-Невскую семинарию и вернулся в Тобольск, с 1793 г. преподавал философию и красноречие в той же семинарии. Проповеди его были настолько острыми, что его сослали в монастырь на покаяние. Выйдя из заточения, он увлекся историей родного горнозаводского Урала и опубликовал свою монографию «Историческое обозрение Сибири». Этот капитальный труд и сегодня самый лучший. Характерно то, что в историко-краеведческих сочинениях П. А. Словцова показаны два начала: история власти и история человека.

После Капустина, архиепископов Палладия и Макария к сугубо церковным историкам-краеведам относятся отец и сын Поповы: Евгений Александрович (*1824 +1888) и Владимир Евгеньевич (*1849 +ок. 1910). Е. А. Попов — писатель, богослов, организатор в Перми просветительного общества святого Стефана Великопермского и известен как крупный историк Пермской епархии, автор нескольких книг. Его сын — В. Е. Попов после окончания Петербургской духовной академии с 1871 по 1885 гг. преподавал в Пермской семинарии, затем его назначили в Шадринский уезд инспектором народных училищ, а с 1891 г. перевели в Екатеринбургский уезд на такую же должность. Он автор 9 книг и многих статей, особенно по истории народного просвещения. По его учебникам по психологии учились семинаристы и гимназисты. До сих пор его труд «Августа Михайловна Батурина» ценится, поскольку показывает жизнь прогрессивного народного учителя, да к тому же женщины, что была сторонницей метода обучения по системе Н. Ф. Бунакова. Она организовала воскресные школы для взрослых и школы грамотности для малышей без учителя.
Исследователи истории школ на Урале не смогут обойтись без статей В. Е. Попова, в которых богатая фактография. К тому же он способствовал сельским священникам заниматься краеведением. Кто составил первую пермскую летопись? Священник Г. Сапожков. Очень серьезный труд оставил после себя Е. А. Попов, назвав эту монографию «Великопермская епархия (1379 — 1879 годы)». В 1882 г. краезнатцы Урала получили труд Аркадия Луканина «Церковно-историческое и археологическое описание города Соликамска». Он же историк раскола на Урале. В «Тобольских епархиальных ведомостях» и прочей прессе печатался толковый краевед-священник Сулуцкий.

Как использовались летописи края, можно проследить на истории Соликамска, его первичной летописи, автора которой мы не знаем. Довольно известная личность в истории Урала священник Ипполит Словцов написал «Краткое церковно-историческое описание соликамских монастырей». Ранее него известный летописец Соликамска Семен Федоров сын Лучников (*1723 +1803) тоже скопировал соликамскую летопись. Такие копии имели священник А. М. Луканин, краеведы Ф. А. Волегов и В. Н. Берх.

В очень крупную величину уральского краеведения вырос выпускник Пермской семинарии, уроженец села Камасинского, священник Яков Васильевич Шестаков (Иаков Камасинский). Он написал и издал довольно много статей и более десятка книг. Читая их, даже не подозреваешь, что автор носил рясу, служил в церкви. Миссионер, краевед, журналист, издатель, природолюб, этнограф, фольклорист и везде прекрасный деятель. Жаль, что этот «красный поп», как его называли люди, случайно погиб от дикой пули знакомого красноармейца. Это был поистине классик ураловедения, немало сделавший для истории родной семинарии, истории печати на Урале, создания путеводителей по рекам Урала и, что важно, первого путеводителя по Сибирской железнодорожной магистрали. Каких только тем он не касался!

География краеведов-священников довольно обширна. Кроме вышеупомянутых часто печатались: А. Романов из Верхотурья; А.Луканин из Соликамска, Чердыни и Оханска, из тех мест, где ему доводилось священствовать; из Ирбитского уезда отец и сын Ребрины, В. Арефьев, Иван Удинцев, Ф. Кочегаров; из Шадринского уезда Т. Успенский, Г. Плотников, А. Е. Кокосов, И. М. Первушин, Н. Бирюков; из Кунгура Золотов; из Перми Стефан Луканин и другие священники.

О кругозоре этих краеведов можно судить на примере Григория Плотникова, который, кроме истории Далматовского монастыря и его деревень, стал первым историком Каменского з-да, опубликовав в 1855 г. свою большую статью «Начало Каменского завода» («Пермские губернские ведомости», № 19), а в «Записках Казанского экономического общества» в том же 1855 г., в №№ 2-3, работу «О башкирах и мещеряках, живущих в Екатеринбургском уезде», где на основе этнографических данных выявил время появления этих малых народностей на указанной территории.

В губернской печати 70-х — 80-х гг. XIX в. появляются исследовательские статьи краеведов-священников: Ивана Удинцева «Киргинская слобода», Ф. Луканина «Село Уктус», Д. Павлова «Село Усть-Боровское», А. Третьякова о селе Ольховском Шадринского уезда, А. Оглоблина «Аятская слобода», Федора Будрина «Село Зырянское», С. Гущина «Село Куштумак», Н. Славнина «Кусья», И. Стругова «Село Березовское Кунгурского уезда». Этот список бесконечен. Все эти статьи отличаются действительно полномерным исследованием документального материала с учетом семейных традиций, что придает особый местный колорит.

«Пермские епархиальные ведомости» издавались в Перми с 1867 по 1919 гг. Среди редакторов наиболее активно вели в неофициальной части газеты краеведение И. Лаговской, А. Луканин (1880- 1889 гг.), К. Любимов (1891-1893 и 1905-1913 гг.), К.Добронравов, а в 1914-1915 гг. ее редактировал краевед В. Е.Верхоланцев. Библиографические обзоры готовили Я. В. Шестаков, Д. Д. Смышляев. В 1915 и 1917 гг. публиковались извлечения из «Пермских епархиальных ведомостей» как «Известия Пермского епархиального церковно-археологического общества». Вышло три сборника.

«Екатеринбургские епархиальные ведомости» выходили с 1888 по 1917 г. 27 мая 1917 г. вышел последний сдвоенный 21-22-й номер. К этой газете ежегодно издавался указатель статей. Издавались приложения брошюрами. Например, в 1914 г. вышла 94-страничная книга «Материалы для истории Екатеринбургской епархии».

Краеведческий отдел неофициальной части «Екатеринбургских епархиальных ведомостей» вели последовательно священники А. Серебренников, Н. Кибардин (1889-1907 гг.), Г. А. Усольцев, А. П. Антонинов (1905-1913 гг.), Н. Будкин, А. И. Обтерперанский, И. Н. Уфимцев и А. Здравомыслов. Эти еженедельники были прочной базой для церковного краеведения, да и ураловедения тоже. Библиография церковного краеведения в свое время начата разработкой Я. В. Шестакова «Указатель статей по истории, археологии, со времени выхода по август 1915 года», изданной в Сарапуле в 1915 г. на 37 страницах с грифом «Общество изучения Пермского края». Сначала эта работа появилась в «Адрес-календаре Пермской епархии на 1894 год». Затем Шестаков продлил ее в «Адрес-календаре и памятной книжке Пермской губернии на 1900 год».

Д. Д. Смышляев тоже зарегистрировал из «Пермских епархиальных ведомостей» за 1867-1889 гг. лучшие краеведческие статьи в своем «Указателе статей по археологии, истории и этнографии Пермской губернии», помещенном в «Пермских епархиальных ведомостях» за 1892 г. Вторая работа Д. Д. Смышляева на эту тему за 1880-1881 гг. дана в «Пермских губернских ведомостях».

Библиография церковного краеведения на Урале учитывала все, что появлялось на страницах Пермских и Екатеринбургских епархиальных ведомостей. Учтен богатейший материал, и сегодня он вполне может быть использован краеведами. Разве не богатство смышляевский указатель «Источники и пособия для изучения Пермского края», куда включены многие работы краеведов-священников?

Такие зрелые библиографы, как Н. К. Чупин, М. В. Малахов, в свои библиографические указатели не внесли многие работы священников, считая, что они представляют собой особую ветвь краеведения — церковную. И это было закономерно: противоречия в армии краеведов Урала объяснялись более материалистической основой в миропонимании светских краеведов по сравнению с краеведами-церковниками, особенно с первой, «официальной» их частью, которые конкретную историю, конечно, излагали правдиво и точно, но когда вели разговор о культуре и быте уральцев, то, бесспорно, сказывалась идеология священников.

Хорошо понимающие роль науки в развитии сознания людей, такие как Д. Д. Смышляев, Н. К. Чупин, М. В. Малахов, стремились отразить именно эту сторону бытия. А «епархиальные ведомости», публикуя библиографию церковного краеведения, опускали все то, что носило чисто светский характер, и на учет брали только материалы религиозного звучания. Пусть это библиографическая деталь, но она характерна для выяснения разницы направлений ураловедения той поры.

Особую нишу в ураловедении занимают церковные летописи. Именно благодаря тому, что каждый священник в каждом сельском храме вел летопись села. Это и позволяет говорить о массовом церковном краеведении, ибо такие летописи и составляют суть первоначального шага краеведения. Так, в Кунгурском филиале ГАПО сохранился список церквей уезда с точными датами их основания и с некоторыми другими сведениями, составленный священником Волкомировым. Еще священник Петр Никифоров в 1680 г. положил начало летописи села Карасий Исток, ныне село Троицкое Каменского р-на. Этот человек и был родоначальником династии Маминых, из которой вырос певец Урала Д. Н. Мамин-Сибиряк. Известно, что Наркис Матвеевич Мамин снабжал выписками из архива и прочими записями самого Н. К. Чупина и своего сына Д. Н. Мамина-Сибиряка. Кое-что сам Наркис Матвеевич публиковал в «Пермских губернских ведомостях».
Вершиной деятельности уральского духовенства в области краеведения стало создание Пермского епархиального церковно-археологического общества в 1912 г. К сожалению, оно успело издать лишь три выпуска в 1915 и 1917 гг. Как бы итогом церковного краеведения, очень ценным изданием был выход в свет в 1902 г. огромного фолианта «Приходы и церкви Екатеринбургской епархии», написанного только что окончившим Пермскую семинарию, будущим прославленным писателем П. П. Бажовым и краеведом, ветеринарным врачом Николаем Семеновичем Смородинцевым.

Кстати, это чисто краеведческое произведение, ценность которого и сегодня велика. Написана данная книга на основе исторических справок и выписок из церковных летописей по каждой церкви, то есть селу, обширной Екатеринбургской епархии, предоставленных и удостоверенных священниками. Написание этого труда и явилось толчком к созданию в Перми церковного краеведческого общества 1912 года.

Но и в среде УОЛЕ, особенно среди фольклористов, были священники. За всю историю УОЛЕ в члены его было принято 15 священников из наиболее активных и плодотворных уральских краеведов. Первым оказался священник села Усолье Соликамского уезда М. Ф. Антипин, принятый в 1875 г.; затем, в 1878 г. священник села Столбы Челябинского уезда М. В. Русинов, как активный наблюдатель погоды. В 1880 г. членом УОЛЕ стал знаменитый математик в рясе Иван Михеевич Первушин, а с 1884 г. — историккраевед Я. В. Шестаков (Камасинский). В 1888 г. в общество приняли известного путешественника, священника из Екатеринбурга Георгия Игнатьевича Левитского, чьи дары сохранились до сих пор в областном краеведческом музее в Екатеринбурге. А дарил он много и очень ценные экспонаты после каждого путешествия на Восток.

Нельзя умолчать о семье священников из Ирбитского уезда отце и сыне Ребриных — Алексей Васильевич был священником села Иленского, а Николай Алексеевич сначала села Микшино, а потом, после смерти отца, Иленского. Они оба активно вели наблюдения за погодой, писали и печатали статьи по истории своих сел и деревень и касались истории всего Ирбитского уезда. В члены УОЛЕ они приняты в 1895 г., имея за плечами уже солидный краеведческий стаж.

А. Луканин, как член УОЛЕ, стал крупнейшим исследователем и историком уральских раскольников. Многие факты, выявленные им, частично использовал П. И. Мельников-Печерский в своем труде «Поповщина». Стал членом УОЛЕ историк Далматовского монастыря, псаломщик из села Катайского Иван Степанович Плотников, продолживший увлечения своего деда Григория Плотникова.

Кроме вышеупомянутых, членами УОЛЕ состояли священникикраеведы П. Кыштымов из Шадринска, Я. Предтеченский из Чердыни, А. Я. Кокосов также из Шадринского уезда, В. Попов, издавший книгу «Народные песни, собранные в Чердынском уезде», И. Словцов из Ницинской слободы. В числе активных фольклористов были члены УОЛЕ Я. В. Шестаков (Камасинский), П. Ф. Первушин из Катайска, В. Плотников, В. А. Попов из Сергинской волости Пермского уезда. Все они были выпускниками Пермской семинарии. Кстати, ее же выпускниками были патриарх краеведения советского Урала В. П. Бирюков и такой замечательный писатель как П. П. Бажов, чьи вклады в ураловедение вообще несоизмеримы. Многие священники, не являясь членами УОЛЕ, постоянно корреспондировали крупному ученому Урала Наркису Константиновичу Чупину, снабжая его копиями документов. Так, на общем собрании УОЛЕ в январе 1874 г. Н. К. Чупин рассказал, что дьякон из Шадринска Ф. Д. Анциферов регулярно сообщает ему много интересного о разных местностях уезда, что использовано Чупиным при написании историко-географического словаря. Позднее, Анциферов стал активным наблюдателем погоды в селе Юсьвенском Соликамского уезда, куда его послали священником.

УОЛЕ в 1870 — 1890 гг. сумело развернуть по всему Уралу устойчивую сеть наблюдателей погоды, снабдив их приборами и привлекая к этому сельских учителей и священников. В архивных делах УОЛЕ сохранились ежегодные отчеты наблюдателей погоды, священников П. И. Меньшикова из села Павловского Верхотурского уезда, И. Двинянинова из села Арамашево, М. В. Русинова из села Столбы Челябинского уезда, Д. И. Носилова (отца путешественника и писателя) из села Крестовского Шадринского уезда, которому помогал дьякон Агафон Ганимедов, Н. М. Мамина (отца певца Урала) из Висимского з-да и многих других. Они проделали большую исследовательскую работу для изучения климата Урала. Для примера активной деятельности краеведа-священника можно подробней остановиться на делах Василия Андреевича Попова из села Сергинского Пермского уезда. В. А. Попов, рядовой священник, являл собой пример для подражания. Он окончил Пермскую семинарию в XV выпуске в 1848 г. Его однокурсниками были гениальный математик, член Парижской Академии наук, священник Шадринского уезда И. М. Первушин, отец изобретателя радио Стефан Попов, отец писателя Н. М. Мамин, известный пермский народник, потом чердынский земский начальник А. И. Иконников. После семинарии В. А. Попов пошел учителем в село Сергинское, где и принял сан священника. А время его жизни предположительно 1824 — 1895 гг.

В тогдашней, почти единственной газете «Пермские губернские ведомости» регулярно стали появляться его статьи, особенно в 60-х — 80-х гг. Любознательность его не знала границ. Так, в 1846 г. появилась его статья «Леневский старик-реформатор». За двадцать лет в этой и других газетах Урала появились его материалы с псевдонимами «П», «П-в», «П-ъ», «Икс». Немало опубликовано его записей фольклорного материала.
Особенно плодотворным оказался 1880 г., в котором появились такие статьи В. А. Попова как «Медицина в Сергинской волости», «Крестьянская медицина в Сергинской и Лидовской волостях». Писал он и о крестьянском найме в извоз, поднимал проблемы жизни и быта крестьян-сергинцев. Сейчас ни один краевед не сможет обойтись без материалов В. А. Попова, если будет писать о селе Сергинском, о его прошлом. Пример краеведческой деятельности В. А. Попова характерен для многих краеведов-священников.

Надо признать, что при закрытии церквей в 20-е — 30-е гг. XX в. варварски уничтожены ценные для истории церковные летописи. Так мы потеряли изумительный источник познания прошлого, пласт превосходных первоисточников уральской истории, над которыми трудились не менее 15-16 поколений священников.

Вторая часть церковного краеведения, близкая к народу, состоящая из сельских священников, не применяла в своих статьях церковной атрибутики и лексики. Описание истории своих сел они строили не на выдумках мифического склада, а на реалиях, на живых примерах из быта населения, раскрывая трудолюбие жителей сел и деревень. Крестьянский двор весь год жил за счет того, что получал с пашни и конюшни, да к тому же только своим трудом. На государство и рынок никто из мужицкого сословия и не рассчитывал. Лишь деревенский кулак имел возможность жить за счет батраков. В тех же церковных ведомостях авторы смело писали о материальном бедствии народа, отмечали даже факты отступления от религии, указывая источник и побудителей этих бедствий. Сельские священники были поставлены в такие же условия, как и их прихожане: работали в поле, пахали пашню, рубили дрова, а за скотом ухаживали члены их семейств. Кроме того, прихожане раскрывали священнику все свои тайны, о чем немало письменных свидетельств, архивных документов. Да и сам-то храм был единственным хранилищем ценностей, документов и выступал как административно-информационный и частично культурный центр, место коллективного общения селян. Все это позволяло священнику больше, чем кому-либо знать и ведать секретами своего села, и он невольно выступал патриотом и носителем культуры этой местности.

Укрепление научного краеведения на Урале породило хорошую почву и для церковного краеведения, и оно стало необходимо самой церкви, чтобы доказать свою полезность народу края. С этой же целью церковное краеведение взяло на себя проблемы этнографии. Особенно об этом заботилась первая группа краеведов-священников, как официозная часть, поскольку Урал издревне был краем многонациональным. Освещение этнографических особенностей каждого уголка Урала прочно вошло в практику церковнослужителей. В традиции церкви всегда было стремление доказать, что она объединяет людей самых различных национальностей, что она за дружбу народов. Вот эта традициозность сама была очень чувствительной гранью между краеведами-священниками народного толка и официальным церковным краеведением. Эта острота заметно выливалась в содержание статей и исследований обоих направлений.

Представители официальной части церковного краеведения (Палладий, Макарий, Капустины, Г. Плотников, А. Луканин и другие) строго сохраняли в своих статьях постулаты религиозности, служения богу, вели непримиримую борьбу с расколом, любым отступлением от догматов религии. Они стремились сохранить символику, церковное мироощущение, фактами исторической памяти привлечь народ к определенному храму или монастырю.

Определенную дань церковному краеведению отдал даже Д. Д. Смышляев, лидер земского краеведения на Урале. Он активно участвовал в деятельности императорского православного Палестинского общества, организовал его отделение в Перми и Пермской губернии. Целью общества ставилось: «Ознакомление русских с прошлым и настоящим Святой земли» (Палестины), защита православия от лютеранской и протестанской мессозной пропаганды.

Как известно, Д. Д. Смышляев в 1865 г. посетил Палестину, а вторично появился в ней в 1885 г. и четыре года жил там, как уполномоченный этого общества. Благодаря этим путешествиям, Смышляев издал книги «Синай и Палестина», «На пути к Синаю», «Мертвое море и начало Палестины», «Озеро и его Фауна», «Воспоминания о Востоке». Кроме этих книг он опубликовал немало статей в периодике Урала именно по палестинской тематике. Уважительное отношение Смышляева к библейским легендам не мешало ему реалистически писать об археологических и прочих изысканиях, которые уже применялись на вооружении краеведения XIX в. Так он способствовал уральскому краеведению, поддерживая паломничество к «святым местам».

Краевед в рясе Е. А. Попов, историк Пермской семинарии и епархии, немало сделавший для народного образования, горячий проповедник любви к родному краю, призывал свою братию: «Прежде всего, кто же не должен любить свою Родину? Во многом эта любовь бывает бессознательной.., но надобно желать, чтобы она была сознательной… Итак, если Родина для каждого из нас любезна, то и каждая особенность в ней, радостная или печальная,должна вызывать в нас сочувствие». Разве не прав этот проповедник?

К сожалению, богатейший арсенал церковного краеведения не востребован современными краеведами, остается под спудом забытья. Хотя в нем капитально разработана история обеих епархий, очень много ценного и полезного для нас материала по истории Урала, его населенных пунктов, причем авторы вкладывали в эти статьи любовь патриотов своих сел. Поэтому, современные наши исследования по истории конкретных сел могут оказаться неполными, если не используем созданное до нас.

Даже материалы обличительного характера и просветительских тенденций и то — богатейший первоисточник. Наш современник, историк книг А. Блюм встречал в архивах цензуры запреты на краеведческие материалы даже в епархиальных ведомостях. Многие материалы из этих газет осуждали остатки крепостничества, во многом симпатии авторов были на стороне народа. Например, сами священники далеко не все восприняли политику открытия только церковно-приходских школ. Или священники сел Большие Брусяны и Некрасово выступили против открытия кабаков в этих селах. Таких примеров тоже немало.

В архивах Екатеринбурга, Перми, Тобольска сосредоточены довольно богатые фонды учреждений религиозного культа. Так, в ГАСО есть фонд № 6 Екатеринбургской духовной консистории, как часть обширного Сибирского духовного ведомства. В фонде № 4 отложились дела духовного правления за период с 1768 по 1918 гг., в ста фондах дела отдельных церквей Екатеринбургского, Камышловского и Ирбитского уездов. Есть интерес к клировым ведомостям и как источнику замечаний начальства в адрес духовенства, что позволяет многое узнать о кадрах церковнослужителей.

Многие материалы церковных краеведов ценны и сегодня. Например, в 1927 г. П. П. Бажов в «Уральской областной крестьянской газете» опубликовал свой очерк «Про золотую старинку», основанием для которого была брошюра священника градотуринской Спасской церкви Михаила Попова под названием «Наставление к тому, как извлекать хорошие выгоды от сельского хозяйства, или описание Туринского округа Тобольской губернии в хозяйственном отношении с указанием средств в улучшении хозяйства как Туринска, так и прочих местностей империи». Книга вышла в 1863 г. со статистическими данными за 1859-1861 гг.

М. Попов проанализировал состояние сельского хозяйства 16 волостей с общей площадью 137937 десятин «удобной земли». Автор доказал, что у туринцев земли много, «чувствительных неурожаев не имеют и не помнят». К тому же, есть излишки зерна для сбыта в Тюмень, Березово, Обдорск. Но многие оставались сами без хлеба. Используя данные брошюры Павел Петрович Бажов подверг критике выводы М. Попова, мечтавшего о девятиполке для выхода из нужды туринцев. Свой очерк Бажов завершил выводом: «Так вот, старички! Хорошо жили по-старинке, а хлеб искали на стороне… Хвали, видно, старое время с оглядкой… Плохо старики жили, в десять раз хуже теперешнего, да и теперь они нас туда же тянут».

Так краеведческая книжица церковного краеведа М. Попова из Туринска времени 1863 года помогла П. П. Бажову обнажить социально-экономические беды туринского крестьянства. Этот пример показателен тем, что сегодня мы вправе, опираясь на данные церковных краеведов, отнесясь к их творчеству критически, показать, как было и как стало в XX в. И как злободневны сегодня оба произведения: брошюра священника Михаила Попова из Туринска и нашего современного классика П. П. Бажова, сумевшего в стиле краткого очерка поднять большие проблемы, вечные для крестьянства. Итак, церковное краеведение, существовало реально, имея официальную часть, опирающуюся на богословие и постулаты религии, защищающие догматы церкви, и вторую часть — народное направление, по содержанию ничем не отличающееся от светского краеведения, содержание которого касалось именно истории сел и деревень, жизни народа.

Мы вправе утверждать, что епископы Палладий, Макарий и другие создали новое направление церковного краеведения: историю распространения раскола и историю распространения православия на Урале, историю конкретных храмов, монастырей, приходов, епархий в целом — Великопермской, Уфимской, Оренбургской и Тобольской.

Церковное краеведение сегодня для нас есть элемент культурного наследия, и перечеркивать его достижения нельзя, а следует критически отнестись к нему и все полезное, особенно из фактографии, использовать в современном ураловедении.

Ясно одно, что более древнее по своему возникновению церковное краеведение способствовало рождению и развитию, утверждению научного светского краеведения на Урале, на основе чего сложилась целая отрасль науки — ураловедение.

Из среды семей церковнослужителей вышло немало, а по сути половина всех уральских краеведов XIX в., среди которых были такие замечательные исследователи, как Рафаил Стефанович Попов, брат изобретателя радио, Николай Иустинович Попов, теоретик двойной бухгалтерии, ибо его учебники переведены на четыре иностранных языка, к тому же, находясь в ссылке в Сибири, он был одним из основателей прославленного Минусинского краеведческого музея, Николай Семенович Смородинцев, ветврач, «уральский Айболит»; Леонид Михайлович Каптерев; Александр Николаевич Шишев; плеяда Словцовых: Кронид, Константин Кронидович, Порфирий, и такой замечательный врач, основоположник и борец за фабричнозаводскую гигиену и санитарию в России, профессор Дмитрий Петрович Никольский, умерший в 1919 г. на посту зам. наркома здравоохранения, Герой труда, и очень многие другие краеведы Урала. Вершиной славы этого слоя краезнатцев был Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк. Итак, церковное краеведение способствовало выделению из церковной среды классиков ураловедения.

Известный русский философ Иван Ильин в своих набросках «Что дало России православное христианство» писал: «Православная монастырская культура дала России не только сомн праведников. Она дала ей ее летописи, т. е. положила начало русской историографии и русскому национальному самосознанию». Пушкин выражает это так: «Мы обязаны монахам нашей историей, следовательно и просвещением». Академик Д. С. Лихачев считает, что летописи не только летопись, но «первый наш исторический документ», как, например, та же «Повесть временных лет», как выдающееся литературное произведение». Так и летописи конкретных церквей превращались в акт краеведения и становились формой ураловедения.

Попытку узаконить церковное краеведение, как особую часть краеведения, пытался осуществить П. Знаменский в своем труде «Руководство к церковной истории» (Казань, 1870). В провинции же, в Твери, том монографии «Описание духовенства в России» Н. Балюстина продолжал эту тему.

В XX в. уральские краеведы упоминали некоторых церковных краеведов, но умалчивали об их принадлежности к духовенству. Так, с уважением писали о краеведе-фольклористе Н. Некрасове, Я. Шестакове. Даже пособия по историографии, как правило, обходят молчанием авторов из среды краеведов-священников. Вполне возможно, что кто-то из нас «открывает Америку» и «изобретает велосипед», не зная то, что до нас довольно успешно уже решили предшественники. До сих пор для общей массы современных краеведов остаются недоступными библиографические данные об исторических и краеведческих статьях, опубликованных в свое время в Пермских и Екатеринбургских епархиальных ведомостях. Они не учтены даже в большом общеуральском каталоге библиотек Перми, Екатеринбурга, Челябинска.

Справедливы слова советского автора К. Новикова в его брошюре «Значение истории для кооперативного работника и ее местные источники», что «прошлое, казалось бы, навсегда изжитое, не исчезает бесследно. Оно питает своими соками побеги, дает им силу и крепость, и красоту».

В этом суть краеведения всегда и сегодня. Так что, знать весь объем церковного краеведения нам тоже необходимо и полезно. Эта самая старейшая ветвь краеведения Урала нынче — источник и культурное наследие, которое нам нужно смело использовать. Изменение политики нашего общества к церкви сняло всякие препятствия в развитии данного потока родиноведения.

Удивляют сегодняшние светские и религиозные историки, упорно умалчивающие такие события, как Указ Петра I о сокращении числа церквей в тех же Пермской и Тобольской губерниях, где закрылись 37 церквей, что в ту пору было немало. Это было на Урале при жестком гонителе раскольников, митрополите Антонии, после прославленного миссионера Филофея Лещинского, активно приобщавшего к православию манси, хантов, ненцев по рекам Оби и Тавде, который был смещен за помощь ссыльным украинцам и сам умер в ссылке. Кстати, это он, Филофей, перенес из села Меркушино в город Верхотурье 31 ноября 1704 г. мощи Симеона, назвав его святым.

Так же умалчивается указ Екатерины II о закрытии монастырей. Митрополит Тобольский Павел Конюскевич в 1763 г. был смещен и посажен в Ревельскую крепость за открытое выступление против данного указа. Зато народное движение 1921-1929 гг. по закрытию церквей сегодня раздуто как деяние только коммунистов.

Известный русский лесовод Г. Ф. Морозов справедливо подметил, что «мы вообще плохо знаем своих учителей, их почти не изучаем». Как это верно и остро сегодня по отношению к нашим предшественникам-краеведам XVIII и XIX вв. Надо знать больших и маленьких краезнатцев. Тот же Морозов писал: «Читать, понимать своих учителей — истинное наслаждение, в них находишь, кроме того, зародыши новых мыслей, новых возможностей…» Какое святое признание.

Аркадий Петрович Коровин

СКАЧАТЬ "Старейшая нить краеведения"

Просмотры: (349)